Семейные истории о войне

Воспоминания малолетней узницы концлагеря Бухенвальд Темченко Прасковьи Николаевны 1934 года рождения.

Память – это детство, опаленное войной. Война и дети… нет ничего страшнее, чем два слова, поставленные рядом. Потому что дети родятся для жизни, а не для смерти. А война эту жизнь отнимает… 

Паше Голубевой (ныне Темченко Прасковье Николаевне) было совсем мало лет, когда умерла мать. А в 1941 году забрали на фронт отца, и осталась семилетняя Паша с сестрёнкой, которой не исполнилось и трёх лет. Было это в деревне Загорье Витебской области.

«К нам прибились еще два мальчика, - вспоминает Прасковья Николаевна.- Питались мы, чем придётся. Есть хотелось постоянно. А когда пришли фашисты, совсем трудно стало. Помню, как выбрасывали немцы внутренности убитых животных, а детвора их подбирала. Фашисты выпускали собак и смеялись над тем, как детвора с собаками делила отходы. Ещё запомнилось, как после сражения обыскивали трупы солдат, искали съедобное. Немецкие части менялись почти каждый день. Грабили. Убивали. А потом совсем озверели, начали жечь деревни. Было сожжено 12 деревень. В 1943 году нас вместе со всеми загнали в сарай, а затем погрузили в машины и отправили в Витебск. Далее из Витебска в Оршу, а потом эшелоном в Германию. Сначала в город Магдебург, затем в Гюден, Потсдам, а оттуда в Бухенвальд. Как-то сразу в память врезалась картина: большой двор, вокруг виселицы. А по двору пленные возят камни. Того, кто падал от усталости, вешали на пустые виселицы.

Поселили нас в бараке. Детей отдельно от взрослых. Жили по 4 человека в отсеке. Спали на соломе. Один раз в неделю брали кровь. Многие дети умирали, иногда даже во время процедуры. Все были бледные, измождённые. Кормили плохо. Хлеба почти не давали. Самым страшным было слово «крематорий». Печи работали круглые сутки. По утрам выгоняли на прогулку и заставляли ложиться на землю (погода не имела значения).

Так и стоит перед глазами немка Элоиза Кох. Она всегда ездила на белой лошади, перекинув через плечо автомат. Била нас нещадно.

Однажды, шутя, немец провёл по моим ногам паяльной лампой. На ноге остался большой шрам. Орудия пыток были самые изощрённые. Все это я видела своими глазами. Страшно вспомнить. Даже не верится, что смогла выжить в этом аду».

В начале 1945 года узники Бухенвальда были освобождены. Русский солдат дядя Вася отвёз Пашу в Новель. «Ну, добирайся, малышка теперь сама, - сказал он. - А мне в другую сторону».

В Витебске сошла с поезда и пешком отправилась в свою деревню, от которой остался один дом. Здесь, у чужих людей, жила её сестрёнка. Сделали землянку, жили в основном подаянием. Когда в Витебске поступила учиться, дали комнату в общежитии.

В 1953 году во время встречи узников Бухенвальда встретила свою судьбу. Виктор в то время служил в городе Гюдене в рядах Советской армии. Он привёз её в станицу Георгиевскую. С тех пор и живёт здесь. Много всего было. Работала в колхозе, в огородной бригаде, на ферме. Выросли две дочери, внуки, подрастают правнуки. Всё хорошо. А вот нет-нет, да и вспомнится родная белорусская деревня на берегу озера Соро.

#СемейныеИсторииОВойне
Главный библиотекарь
Георгиевской сельской библиотеки №16
Куликова Светлана Викторовна